Эти 14 современных зданий сложно забыть, увидев однажды
Ребята, мы вкладываем душу в AdMe.ru. Cпасибо за то,
что открываете эту
красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте
Со списком 7 чудес Древнего мира знакомы многие, а вот мы в AdMe.ru задались вопросом, какие из современных зданий могли бы попасть в список новейших чудес света.
И мы нашли много интересного: только посмотрите на эти здания — они поражают воображение своими невероятными линиями. Такими архитектурными шедеврами наша цивилизация могла бы гордиться.
14. The Lotus Building в Чанчжоу, Китай
Посреди озера в городе Чанчжоу не так давно «выросло» воздушное здание в форме лотоса. Архитектор хотел, чтобы его творение могло в любую погоду и любое время года поднимать окружающим настроение, поэтому здание выглядит так красочно.
Внутри «лотоса» расположено муниципальное учреждение.
13. Отель, стекающий с гор
Пока это только проект, но мы не могли обойти его вниманием. Этот отель планируется возвести где-то в Альпах. По задумке автора Андрия Рожко, здание будет как бы стекать с гор и перекликаться с ландшафтом, красиво преломляя солнечный свет.
12. Храм Лотоса в деревне Бахапур, Индия
Еще одно грандиозное сооружение в виде огромного лотоса — главный храм религии Бахаи в мире. Его двери открыты для всех, независимо от вероисповедания.
В центральный зал храма можно попасть через 9 дверей, что символизирует объединение всех религий в одну.
11. Кубические дома в Роттердаме, Нидерланды
На улице Оверблаак в Роттердаме есть необычная группа из 40 домов, при виде которых кажется, что мир перевернулся. По задумке архитектора Пита Блома, каждый домик повернут на 45 градусов.
К слову, внутри располагаются жилые квартиры. Интересно, каково жить там внутри?
10. Атомиум в Брюсселе, Бельгия
Многие видели это сооружение, но не догадывались, что это не просто огромная скульптура из металла, а полноценное здание. По его трубчатым коридорам можно перейти из одной огромной сферы в другую и попасть в научный музей или ресторан.
А прототипом для Атомиума стала кристаллическая решетка железа.
9. Город искусств и наук в Валенсии, Испания
Еще один выдающийся пример сов
www.adme.ru
Архитектура будущего: современные тенденции и возможности
Человеку всегда хотелось заглянуть в будущее, какая жизнь будет лет через 50 или 100? Как будут выглядеть наши города в будущем? Над этими вопросами задумываются и писатели-фантасты, и дизайнеры, и инженеры. Первыми свои варианты архитектуры будущего предлагали писатели-фантасты. Пророческие способности фантастов не раз оказывались подтверждены практикой, но стоит обратиться к прогнозам профильных специалистов и существующим проектам. Архитектурные возможности развиваются крайне быстро, и уже сейчас появляются такие здания, от которых захватывает дух, а что будет через несколько лет – и представить страшно.
В первую очередь, специалисты прогнозируют переход к использованию унифицированных стройматериалов, стройматериалов-конструкторов, типа Lego. По их мнению, архитектура через 50 лет будет такой, что здания можно будет собирать, разбирать, заново складывать в другие формы. Дома будут модифицироваться, видоизменяться, свободно менять свою функцию.
По максимуму будет применятся стекло с переменной прозрачностью, а значит одной из важных тенденций в архитектуре будущего, будет дематериализация или, как ее еще называют, эфемеризация. Технологии позволят делать стены и перекрытия все тоньше, поэтому архитектура будет легкой и эфемерной, казаться хрупкой.
Существенно расширится «умность» различных домашних систем и функциональность интерьера в целом, архитекторы будут стремиться к оптимизации жилых пространств. Наши дома сегодня намного «умнее» чем когда-либо, и продолжают умнеть с каждым днем. Мы уже знакомы с некоторыми самонастраивающимися домашними гаджетами, подключаемыми к сети: телевизоры, бытовые приборы и звуковые системы, которые дают возможность управлять домашними делами при помощи смартфона.
Некоторые домовладельцы уже опробовали новые разработки для умного дома – например, системы для отслеживанием потребления энергии в реальном времени, системы наблюдения за домом со смартфона и платформы, наделяющие устройства «мускульной памятью». Не удивительно, что крошечные сенсоры будут встроены в переключатели освещения, двери, окна, термостаты и тренажеры. При помощи таких сенсоров хозяева смогут легко контролировать температуру, двери, телевизоры и другие приборы.
Ярким подтверждением данных тенденций является новое здание Национальной библиотеки Беларуси, распахнувшее свои двери для пользователей в 2006 г. и представшее как уникальный архитектурно-строительный и программно-технический комплекс, построенный в соответствии с новейшими научно-техническими разработками. Внешне здание напоминает приближенный к шару облицованный стеклом многогранник – «бриллиант». Здание новой библиотеки оснащено современным инженерным оборудованием, объединенным в единый комплекс, дающий возможность управлять всем объектом и его подсистемами как единым циклом, что позволяет называть его интеллектуальным зданием.
Национальная библиотека Беларуси.
Среди современных архитектурных проектов, уже немало таких, что выглядят фантастически. Один из самых интересных среди них – небоскреб Бурдж-Халифа в Дубае, самое высокое здание в мире – 828 метров. Да и сам город, выросший в пустыне за последние 20 лет – тоже вызывает удивление и восхищение.
Небоскреб Бурдж-Халифа в Дубае.
По всему миру расположено великое множество интересных, непохожих ни на что сооружений, но только не здание рояля со скрипкой. Это уникальное здание не только интересно выглядит, но и абсолютно функционально. Скрипка – это вход в здание. Внутри располагается эскалатор, с помощью которого можно подняться в «рояль». Возведен необычный дом из прозрачного светлого стекла и черного тонированного стекла, благодаря такому проекту в дневное время здание центра освещается максимально природным естественным светом. По ночам музыкальное здание освещается очень оригинальным способом, по контуру огромные музыкальные инструменты подсвечены разными неоновыми лентами, растворяя основные здания в темноте.
Здание рояля со скрипкой.
Культурный центр Гейдара Алиева в Баку (Азербайджан). Белоснежное здание по проекту архитектора Захи Хадид, украшающее старую часть города, не только представляет собой яркий пример футуристической архитектуры, но и сочетает в себе все передовые наработки в дизайне. Это волнообразное сооружение, в котором трудно найти прямые линии, что должно, по замыслу автора, символизировать бесконечность. В структуре здания использованы технологичные материалы и много стекла, что способствует естественной вентиляции помещений.
Культурный центр Гейдара Алиева в Баку.
Суперсовременное здание музея науки и искусства, возведенное в 2011 году по проекту знаменитого архитектора Моше Сафди, вместе с отелем «Марина Бэй» формируют потрясающую по красоте панораму популярной набережной Марина-Бэй. Кроме оригинального дизайна, напоминающего цветок лотоса, здания поражает воображение и экологическая составляющая музея – бассейн, находящийся в углублении, накапливает и перерабатывает дождевую воду, образуя непрерывный цикл ее использования. Главным строительным материалом этого здания стал стеклопластик.
Суперсовременное здание музея науки и искусства и отель «Марина Бэй»
Современная архитектура становится все более экономичной и экологичной. Один из способов сделать строительство более экономичным и экологичным — строить дома из спрессованной земли. Небольшие коттеджи из этого материала пользуются популярностью в Австралии, там же из земли построили зоопарк.
Компания Shanghai WinSun Decoration Design Engineering Co. (SWDDE) построила в промышленном парке китайской провинции Цзянсу несколько зданий, которые были полностью созданы при помощи 3D-принтера. Их тоже сделали в каком-то смысле из грязи: основным материалом для стен стали строительный мусор из стекла, стали и цемента.
Здания, созданные при помощи 3D-принтера.
Ландшафтный парк «Сады в бухте» можно смело считать одним из шедевров современных архитектуры и дизайна. Главной фишкой парка многие называют «супер-деревья» из алюминиевого стержня, оболочки из железобетона и стальной сетки. Каждое из таких «деревьев-великанов» – отдельная биоклиматическая станция. Они являются копиями настоящих деревьев, выполняющими все их функции и даже немного больше – фотоэлементы питают свет, установки по сбору дождевой воды перераспределяют его на полив растений и наполнение фонтанов, а система кондиционирования снабжает воздухом оранжереи.
Проект «Супердеревья» – часть программы по модернизации нового городского центра. Его цель – наглядно проиллюстрировать жизнеспособность автономных искусственных биосистем, призванных противостоять как климатическим изменениям природы, так и губительным воздействиям на нее человека.
Проект Супердеревья.
Создание экологически-чистых островов с использованием самых новых передовых технологий – это следующий этап развития современной архитектуры. Такое строительство способно не только не приносить вред окружающей среде, но и влиять на нее положительным образом.
Именно такой уникальный автономный комплекс под названием Grand Cancun и предложил создать дизайнер Richard Moreta Castillo. Это автономная независимая конструкция, многофунциональная платформа, удобства которой соответствуют уровню комфорта элитных курортов, а энергия будет черпаться из возобновляемых источников. Проект планируют реализовать к 2020-му году.
Grand Cancun.
library.stroit.ru
Архитектура будущего: высотные эко-здания
Архитектура на стыке экологии и высоких технологий
Перед архитекторами современности стоит задача не из легких, но тем интересней: создать максимально комфортные условия для жизни и работы людей — хорошо освещенные, сухие, теплые, но не очень жаркие помещения, при этом минимизировав использование невосполняемых энергетических ресурсов. Это означает, что эпоха строительства дорогих и непрактичных проектов практически завершилась — к счастью, сейчас мало кого умиляют экстравагантные романтики, которые готовы тратить миллионы долларов ежегодно на поддержание своих имений.
Фото: Stefano Boeri Architetti
Сегодня курс на минимализм. Если не верите, обратите внимание на то, как живут всемирно известные миллиардеры, такие как Билл Гейтс, Марк Цукерберг и Ингвар Кампрад.
Что же такое энергетическая эффективность и экологичность? Это, прежде всего, максимально эффективное использование энергии природных ресурсов и сокращение вредного воздействия на окружающую среду. Например, в Англии существуют утеплители зданий, которые можно надувать или спускать в зависимости от температуры воздуха на улице, а немцы сконструировали дом, который легко разбирается и собирается обратно. Но, пожалуй, самое популярное энергоэффективное сооружение, с которого хотелось бы начать наш обзор, — это штаб-квартира Нью-Йорк Таймс.
Нью-Йорк-Таймс-билдинг (The New York Times Building), Нью-Йорк, США (2007)
Фото: Shildan, The Huffington Post
Мы не будем вступать в дискуссию с архитектурными снобами, которые искренне считают, что небоскребы — от лукавого. Высотные здания не только давно стали визитной карточкой мегаполисов, сформировав их уникальную атмосферу, но и открыли новый взгляд на эстетику таких древних европейских городов, как Лондон, Франкфурт, Милан и Кельн.
Фото: Wallpaper gallery
Новый, седьмой по счету офис “Нью-Йорк-Таймс” был спроектирован итальянским архитектором Ренцо Пиано совместно с бюро FXFOWLE Architects. Здание находится в самом сердце Манхеттена — из него открывается чудесный вид на Таймс-сквер и Восьмую авеню между 40-й и 41-й улицами.
Фото: Noel Y. C.
При строительстве было задействовано большое количество энергосберегающих материалов: с восточной, западной и южной стороны фасады 319-метровой башни из ультрапрозрачного стекла со стальным каркасом закрываются керамическими трубками, которые адаптированы к движению солнца и меняют цвет под его воздействием. Такая технология обеспечивает получение максимального количества дневного света и одновременно сокращает нагрузку на систему охлаждения небоскреба.
Фото: ArchDaily
Фото: ArchDaily
Керамический экран возвышается над крышей “Нью-Йорк-Таймс-билдинг” на 28 метров, при этом интервал между трубками увеличивается. Внутри образовавшейся полости расположен высотный сад, над проектом которого работала канадский ландшафтный дизайнер Корнелия Оберландер в коллаборации с HM White Site Architects.
Хан Шатыр (Khan Shatyr Entertainment Center), Астана, Казахстан (2010)
Фото: Khan Shatyr
Столица Казахстана расположена в полосе резко-континентального климата — зимой температура опускается до -35º (абсолютный минимум составляет -51,6º), а летом достигает +35º. Закономерно, что этот проект британца Нормана Роберта Фостера, лауреата Притцкеровской (1999) и Императорской премии (2002) был реализован именно здесь, в казахской степи: город получил самое большое в мире сооружение в форме шатра по версии Книги рекордов Гиннесса (высота —150 метров, площадь — 100, 000 м2).
Фото: odd cities
Каркас сконструирован из стальных труб, которые поддерживают трехслойное полимерное покрытие ETFE — очень легкий, экономичный и энергоэффективный материал, который хорошо пропускает солнечный свет и защищает внутреннее пространство от резких перепадов температур (широко используется в аэрокосмической, химической и сельскохозяйственной отраслях). Во всем здании работает система естественной вентиляции.
Фото: Foster+Partners
Это не просто огромный торгово-развлекательный центр, а целый “мир внутри” со своим собственным микроклиматом.
Фото: Foster+Partners
В Хан Шатыре размещены торговые и развлекательные комплексы: кинотеатр на 6 кинозалов, рестораны и кафе, спортивные залы, семейный парк и ДиноПарк, а также аналог тропического курорта — зона отдыха, оснащенная специальной системой отопления, которая постоянно поддерживает температуру +35º, и пляжами с песком, привезенным из Мальдив. Внутри сооружение повсюду украшают экзотические растения и цветы — по задумке автора посещение центра поможет людям отдохнуть от рутины и повседневных проблем.
Фото: Khan Shatyr
К слову, это вторая по счету работа всемирно известного архитектора в Астане — в 2006 году он закончил строительство Дворца Мира и Согласия, а в 2014 — Назарбаев Центра — президентской библиотеки. Все проекты можно назвать очень успешными — они прославили казахскую столицу и стали новыми городскими символами.
Вертикальный лес (Bosco Verticale), Милан, Италия (2014)
Фото: The International Highrise Award
Башни с озелененными фасадами – абсолютный архитектурный тренд последних лет. Такие варианты конструкций особенно актуальны для густонаселенных городов с высоким уровнем загазованности — Милан считается одним из самых загрязненных городов Европы. Для строительства был выбран деловой район Порта-Нуова.
Фото: Stefano Boeri Architetti
Проект, включающий в себя два здания высотой 76 и 110 метров, был разработан итальянскими архитекторами Boeri Studio: Стефано Боэри (академик и бывший редактор журнала по дизайну и архитектуре “Domus”), Джанандреа Баррекой и Джованни Ла Варрой, подавая большие надежды еще на этапе строительства. И он их полностью оправдал. В 2014 году башни получили премию International Highrise Award от франкфуртского Музея архитектуры, как самые инновационные высотные сооружения, а в 2015 – CTBUH Skyscraper Award, как лучшие небоскребы в Европе.
Фото: Stefano Boeri Architetti
Структура башен – это сложная экосистема, которая самостоятельно генерирует и поддерживает свой микроклимат: фильтрует частицы пыли, защищает от чрезмерного солнечного излучения и акустического загрязнения окружающей среды, поглощает углекислый газ и сохраняет оптимальный уровень влажности внутри помещений. Из общей площади зданий, которая составляет 40, 000 м2, 7, 000 м2 было отведено растениям. Здесь в буквальном смысле обрели дом 900 деревьев (3, 6, 9 метров) и более 20, 000 кустов и травянистых насаждений. Полив осуществляется за счет системы повторного использования воды. Важно также отметить, что озеленение имеет еще одно важное преимущество: снижает потребление электричества.
Фото: Stefano Boeri Architetti, The International Highrise Award
По словам авторов, дизайн Bosco Verticale является ответом на всеобщую урбанизацию и исчезновение природы из нашей жизни. И это только начало. Разработанный Boeri Studio проект под названием “BioMilano” предусматривает создание зеленого пояса вокруг города, включая реставрацию 60 заброшенных ферм на окраине Милана для их дальнейшего заселения.
Шанхайская башня (Shanghai Tower), Шанхай, КНР (2015)
Фото: Genstler
Фото: Shanghai Tower
Этот небоскреб, который на данный момент занимает вторую позицию в рейтинге самых высоких зданий мира (632 м) и первую в Азии, никак нельзя обойти вниманием, говоря об энергоэффективности. Среди номинантов премии Emporis Skyscraper Award 2015, лауреатом которой стала Шанхайская башня, можно увидеть другие перекрученные сооружения. Да, такой архитектурный прием — уже не новинка (достаточно вспомнить Turning Torso Сантьяго Калатравы или Башни Абсолют Янсонга Ма), но, тем не менее, продолжает удерживать лидирующие позиции — спиралевидная цилиндрическая форма делает высокую конструкцию более устойчивой при сильном ветре и землетрясении. Авторы утверждают, что скручивание на 120º, которое было применено при строительстве, является оптимальным и сокращает аэродинамическую нагрузку на 24% (и бюджет на $58 млн, что тоже, согласитесь, немаловажно).
Фото: Ermell via Wikimedia Commons, Connie Zhou
Жюри Council on Tall Buildings and Urban Habitat, которое в первую очередь учитывает инновационность и “гуманность” небоскребов, также отдало ветку первенства этому проекту американского бюро Gensler Architects.
Фото: Genstler
И напоследок: лифт Шанхайской башни производства Mitsubishi Electric уже трижды вошел в книгу рекордов Гиннесса в категориях: самый быстрый в мире (20,5 м/сек), самый высокий лифт в здании и самый быстрый двухэтажный лифт.
hdfashion.tv
АРХИТЕКТУРА: СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ – Журнал ELITE Interior
Современная архитектура многообразна и удивительна, ее сложно поместить в четкие рамки и дать ей точное определение, но она живая и стремительно развивающаяся, как технический прогресс и, возможно, поэтому так сложно постижима и не всегда любима критиками. Но мы все же попробуем сформулировать ее основные тенденции, принципы и цели.
Текст: Диана Муромцева
Немецкий философ Фридрих Шеллинг назвал архитектуру застывшей музыкой, и, наверное, мы не ошибемся, если дополним, что это джазовая импровизация, всегда неповторимая, с историей, настроением и душой. Не существует двух идентичных городов, как двух одинаковых личностей, и, как с людьми, в одни города мы можем влюбиться, а другие возненавидеть. А еще архитектура – это нечто большее, чем искусство, ведь именно она создает пространства и декорации, в которых проходит наша жизнь. Каждую эпоху она одевает в определенном стиле, отражающем ценности, приоритеты и стремления человечества. Прогуливаясь по городам, мы можем читать эту летопись мира по фасадам старых зданий, и так формируются наши культурные традиции, вкус и представления о привычном. Но жизнь не стоит на месте, она постоянно меняется, совершенствуется, а вместе с ней растут и наши потребности и запросы. Застывшие мелодии прошлого постепенно уходят в историю, становясь фундаментом новой актуальной для современной действительности архитектуры, которая способна создать наилучшие пространства для работы, отдыха и жизни человека.
Архитектура наших дней
Когда заходит речь о современной архитектуре, сразу встает вопрос о том, как она меняет сложившийся облик городов и улучшает жизнь их обитателей. Архитектор и дизайнер, обладатель множества профессиональных премий Хади Тегерани считает, что современная архитектура терпит крах, когда не соответствует человеческому бытию и его целостности. Она должна давать человеку все составляющие его жизненного благополучия, которое, как пазл, складывается из различных и в равной степени значимых деталей, таких как экология, экономический аспект, адекватное пространство жизнедеятельности, свет, фактура материалов, форма и эмоции. Также господин Тегерани отмечает важность для людей такого фактора, как отождествление архитектурного строения с его утилитарностью, не только с точки зрения комфорта, но и эстетики. И действительно, строениям, выполненным в ультрамодерновом стиле, как и всему новому, достаточно сложно снискать всеобщие любовь и признание. У современных строений в городском массиве всегда есть свои поклонники и противники, поэтому они обязаны оправдывать свое существование пользой, функциональностью и красотой.
Но если говорить о коммерческой востребованности жилых объектов, то управляющий партнер SESEGAR Investment Group Ирина Жарова-Райт ставит эстетику на ступень выше: «Вопрос о зависимости внешнего облика здания от его востребованности изначально предполагает положительный ответ. Ведь «продает» эстетика. Можно долго рассуждать о красоте души, а в случае недвижимости, о ее функциональности, но встречают по одежке и внешнему облику». Интересен также тот факт, что привлекательная по своей архитектуре новостройка не станет в наших глазах красивой, если она диссонирует с окружающим пейзажем. Поэтому помимо функциональности и эстетики архитектура наших дней должна быть умело и гармонично вписана в сложившуюся стилистику местности и при этом выглядеть свежо и привлекательно.
«Я считаю, что современная городская архитектура становится восхитительной, когда включает в себя как инновационные дизайнерские решения, так и уважение к историческому контексту, а также содержит в себе предпосылки к архитектуре будущего», – говорит архитектор и управляющий директор HBA Architectur Джеффри Майкл Уильямс. Кстати, подобные успешные архитектурные компромиссы можно увидеть на примерах новых и популярных городских отелей. «Дело в том, что главная тенденция в архитектуре современных городских отелей – это создание полноценных знаковых объектов в рамках городского контекста, – объясняет Джеффри Майкл Уильямс. – Также важно полное соответствие образу жизни постояльцев и его отражение в каждой детали, ведь от этого зависят положительные и яркие впечатления, формирующие в дальнейшем востребованность временного места жительства».
Все перечисленные выше задачи должна выполнять и архитектура частных домов, даже если они находятся за чертой города. Но здесь стоит еще одна задача – воплотить желания клиента и не разрушить сложившийся облик района. «Архитектор всегда пытается интегрировать свой проект в уже существующую среду. Иногда это получается, а иногда – нет. Баланс возможно соблюсти при непрерывной и совместной работе архитектора и заказчика», – комментирует Светлана Лагутина, руководитель «Архитектурного бюро Светланы Лагутиной».
Кто создает тренды?
Как ни крути, а тренды существуют всегда и во всем, но если архитектура призвана служить человечеству, создавая ему наиболее комфортную и благополучную среду для всех аспектов жизни, то интересно понять, как здесь рождается мода. «В глобальном плане новые мировые тенденции определяют общепризнанные архитекторы, лауреаты Притцкеровской премии и, конечно, мировое наследие, – считает Светлана Лагутина. – Невозможно сказать, какая именно страна имеет наибольшее влияние на развитие архитектуры. Если говорить об архитектуре частных домов в России, то отдельные элементы и принципы заимствуются во Франции и Италии, где при проектировании уделяется пристальное внимание единству внутренних помещений и гармоничному планированию территории вокруг дома».
Хади Тегерани же говорит о рождении тенденций следующее: «Уже давно человечество волнуют такие вопросы, как энергосбережение и экологичность. И в этой сфере лидирующие позиции в мире занимают сейчас немецкие архитекторы. Ирина Жарова-Райт считает, что ориентиры зависят от конкретной ситуации в каждом городе: «Если главный архитектор города – фанат всего немецкого, то мы будем видеть воплощение его вкуса в камне, стекле и бетоне, – поясняет Ирина. – Если увлекается классикой, то в разработке концепций проектов будут участвовать итальянские архитекторы».
А если говорить о тенденциях в гостиничном бизнесе и его востребованности, то Джеффри Майкл Уильямс отмечает, что стандарты дизайна городских отелей по всему миру всегда устанавливаются в странах с наибольшим экономическим ростом.
Потребности
Если говорить о востребованности объектов недвижимости среди покупателей, то Ирина Жарова-Райт отмечает, что здесь для человека важна ликвидность объекта и целесообразность инвестирования в него: «Ордерная архитектура или классика является самой продаваемой формой архитектуры в городской застройке и в Подмосковье. Москвичи объясняют свой выбор тем, что если вкладывать деньги в недвижимость, то только во что-то вечное, как Рим, а это только классика.
Светлана Лагутина, в свою очередь, дополняет, что у российских заказчиков помимо классики становятся популярными такие стили, как модерн, шале и минимализм: «На смену смелым экспериментам с формами, материалами и смешением стилей пришли прагматичный расчет и желание создать дом не просто запоминающимся, но удобным и комфортным для жизни». И это созвучно мировым тенденциям современной архитектуры, о которых Хади Тегерани говорит следующее: «Основной тренд современности – это создание наилучшей и максимально комфортной среды для жизни человека. И это достигается за счет реализации его основных потребностей: функциональность, грамотная организация пространства, эмоциональность, эстетичность, экономичность и забота об экологии. Все это создает позитивное восприятие окружающей среды, будь то дом, гостиница или офис, и не вызывает необходимость покинуть ее в поисках чего-то лучшего».
В завершении хочется добавить, что современная архитектура – это абсолютно новая философия, чей глобальный смысл базируется не на создании вечных памятников чьему-то Эго, а на службе Человечеству и его потребностям, которые представляют собой сложную квинтэссенцию из функциональности, комфорта, удобства, красоты, эмоциональности, экономичности и экологичности. Сейчас как в дизайне, так и в архитектуре определение «прекрасно» получило дополнительный смысл, а именно целесообразность своего существования в каждом элементе. То есть прекрасное – это гениальное, а все гениальное просто и не замусорено лишними деталями. Поэтому идеальные произведения современной архитектуры призваны быть не просто красивыми монументами, а сосудами для нашей жизни, превращая ее в «невыносимую легкость бытия».
Полностью материал читайте в номере журнала Elite Interior №05/101 май 2014.
elite-mag.ru
Архитектура — это не про дома, это про людей
- Текст:Эдуард Кубенский
13 января 2017
Чуть меньше двух лет назад Департамент архитектуры и регулирования земельных отношений Екатеринбурга коснулась реформа. Поменялись ключевые фигуры, структура и даже подходы к управлению. За тот короткий срок, прошедший с момента реформы, в городе принят обновленный Генеральный план, начата разработка «Стратегии пространственного развития», даже коридоры ведомства открылись в качестве галереи, в которой проходят архитектурные выставки. В преддверие второй «Школы главного архитектора», которая пройдет с 11 по 19 февраля в образовательном пространстве «Ельцин Центра» в Екатеринбурге, TATLIN публикует отрывок из беседы с Тимуром Абдуллаевым, главным архитектором города, которая вошла в каталог «Лучшие практики Екатеринбурга 2015–2016».
— Тимур Насырович, в должности главного архитектора
Екатеринбурга вы уже полтора года. Вам выпало нелегкое время — разгар
экономического кризиса и, как следствие, сокращение строительных объемов.
Наверное, нелегко начинать новую работу в столь непростое время. Какие
трудности вы испытываете?
— Мне сложно оценить, каково быть главным
архитектором до и после кризиса, я не занимал эту должность раньше, поэтому
безотносительно могу сказать, какие для себя вижу в этом новеллы. Дело не в
трудностях, просто это другая природа причинно-следственных связей.
И, наверное, самый сложный момент здесь в том, что как практикующий
архитектор ты можешь полностью контролировать локальный процесс конкретного
проекта и понимать, как сделать так, чтобы он был успешно завершен.
Оказываясь же в роли главного архитектора города, ты понимаешь, что количество полюсов влияния на принятие архитектурно-градостроительных решений и количество людей, вовлеченных во все эти процессы, настолько велико, что здесь почти никогда невозможно получить какие-то абсолютные результаты.
Второй момент заключается в том, что картина мира с точки зрения главного архитектора города совсем иная, нежели у практикующего архитектора. Архитектор учится всю жизнь — очень мультидисциплинарная сфера деятельности, быть главным архитектором — это другая позиция, возможность взглянуть на предмет с другой стороны. Из сложностей я бы назвал слишком личное восприятие города и архитектуры, когда я вижу неудачные постройки, это меня действительно задевает и заставляет переживать — иногда это мешает в работе.
—
Кто ваша команда?
— Меня привлекли на работу в уже сложившийся
Департамент. За это время я, в свою очередь, принял на работу еще несколько
человек — как таковой службы главного архитектора в городе не было. И если
говорить честно, то в практике Екатеринбурга существует огромный разрыв между
глобальностью определения словосочетания «главный архитектор» в сознании людей
и реальными полномочиями главного архитектора — тем, что он может фактически
реализовывать силой своего решения.
Главный архитектор Екатеринбурга сегодня — это, скорее, главный консультант Администрации города по вопросам архитектуры.
Думаю, подобная картина сейчас сложилась во многих городах России. Поэтому, с одной стороны, сегодня мы большой акцент делаем на просветительской деятельности как внутри Администрации, так и среди горожан, одновременно пытаясь выстроить диалог между городом, бизнесом и властью, понимая, что архитектура, по сути, является буферной зоной такого диалога, а с другой — пытаемся в условиях кризиса и сокращения объемов проектирования переосмыслить деятельность Департамента в целом.
В День города на Плотинке горожане отвечали на вопросы «что должно появиться?» в городе и «что должно исчезнуть?». Уже к вечеру стенды были полностью заполнены посланиями (по материалам портала. IMC).
Я считаю, что даже за тот короткий период времени, который прошел с начала 2015 года, нам удалось достичь конкретных предметных результатов и формализовать их в документах. Например, наконец, мы на законодательном уровне ввели в оборот понятие согласования архитектурно-градостроительного облика для вновь строящихся объектов капитального строительства — эскизный проект, и для существующих зданий и сооружений — это задача над которой сейчас бьются многие муниципалитеты.
—
Что сегодня является основной темой Главархитектуры Екатеринбурга в целом и
главного архитектора в частности?
— На первый план выходит отношение к городу как к пространству для жизни, где в
центре находится человек — город это не просто здания, но и то, что между ними
находится. Это вообще сквозная тема любого современного города, в том числе и
Екатеринбурга. Это то, что чувствует каждый обыватель.
У нас лишь единицы застройщиков дошли до понимания того, что качество прилегающих пространств капитализирует стоимость их объектов.
При этом надо понимать, что социальная ответственность бизнеса — это миф. Во всей исторической практике России, да и европейской тоже, создание комфортной городской среды всегда сопровождалось рядом жестких непопулярных административных решений. Думаю, Екатеринбургу еще предстоит к этому прийти.
—
Как вы в целом оцениваете архитектуру Екатеринбурга — отлично, хорошо,
удовлетворительно, плохо, недопустимо?
– Я бы поставил оценку хорошо, по той простой причине, что все относительно.
Если сравнить Екатеринбург с основной массой российских городов, то «хорошо».
Если же говорить о каком-то средовом качестве, то амбиции, которые есть у
города, конечно же, пока не соответствуют тому уровню качества городской среды,
который есть сейчас. То есть город и экономически, и социально, и политически
претендует на гораздо более высокий уровень проживания.
—
Чего, по-вашему, мнению не хватает архитектуре Екатеринбурга — бюджетов,
талантов, качества заказов?
— Я думаю, в Екатеринбурге нет недостатка в талантах. Это как в том тренинге:
«Что является проблемой?». Проблемой является то, что нельзя решить. Поэтому
сам по себе ресурс никогда не является проблемой. Ресурс — это просто
необходимость, которая реализуется при правильной постановке задач. Проблемой,
как таковой, часто является отсутствие политической воли к своевременному
решению жизненно важных для города вопросов.
Специалисты консалтинговой компании Sistematica Mobility Thinklab (MLab) Франческо Секи (Президент компании MLab) и Лука Гуала, приглашенные Администрацией Екатеринбурга, познакомились с городом и провели в апреле 2016 года экспертные сессии по транспортному планированию в Администрации Екатеринбурга и «Уральском центре развития дизайна»
— И чего, по вашему мнению, в ней с избытком? — Возможно, это вопрос из серии иронических. У нас в архитектуре много чего с избытком. Я бы сказал, что слишком много повторений.
—
Вы не член Союза архитекторов, однако любая власть подразумевает поддержку
своих действий общественными институтами. Складывается ли у вас сотрудничество
с профессиональными объединениями? Если да, то в каком качестве, если нет, то
почему?
— Да, я не являюсь членом профессиональных организаций не потому, что
категорически против этого, может, просто ввиду того, что до конца не увидел
для себя целесообразность такого участия.
Эти организации были созданы 80 лет назад и функционируют по сей день исключительно в той роли, для которой создавались. Сегодня многие участники этих организаций уже не понимают, как использовать эти инструменты влияния.
Само по себе наличие подобных объединений, безусловно, является правильным, надо просто четко сформулировать их принципы в современном мире. На мой взгляд, важна множественность таких организаций, поскольку здесь должна быть конкуренция за своих членов. Точно так же, как происходит в других сферах экономики, политики и культуры, когда человек вступает туда не для того, чтобы быть кому-то полезным, а для того, чтобы понимать, в чем для него польза этого членства. И естественно, в таких организациях должна быть разумная ротация, в том числе предполагающая смену поколений. Иногда мне кажется, что выступая публично, руководство этих организаций далеко не всегда говорит от лица своего электората.
—
Известно, что под руководством вашего предшественника в Екатеринбурге в 2004
году был разработан новый генеральный план, предполагающий его развитие до 2025
года. Сегодня, спустя половину этого срока, профессионалы говорят о
необходимости разработки нового генплана города. Чем не устраивает предыдущий?
И что преследует новый проект?
— Предыдущий генплан разошелся с
действительностью, это документ из прошлого, который никакое стратегическое
развитие уже не определяет, а может только констатировать факт расхождения как
в абсолютных показателях, так и перспективах развития. 10 лет — это достаточно
большой период для генплана города. Вспомните, как в 2004 году выглядел рынок
девелопмента в городе, какие были объемы строительства, какие типы застройки
являлись основными. Жизнь развивается по
экспоненте.
В июле 2016 года первые результаты работы над проектом «Стратегия пространственного развития Екатеринбурга» были представлены на выставке «Иннопром», проходившей на площадке «Екатеринбург-Экспо». В ходе выставки жителям и гостям уральской столицы предлагалось перечислить достоинства, недостатки и ценности современного города, определить, что обязательно должно быть в Екатеринбурге к 2030 году.
И, скажем, например, внедрение в нашу жизнь цифровых технологий существенно разгоняет и даже переворачивает экономическую действительность. Также и новации в строительной сфере кардинально меняют векторы и показатели развития. Такие документы как генплан на самом деле никогда не являются конечными, важно, чтобы они постоянно корректировались, потому что в них должна быть заложена схема устойчивого развития города. Создавая любой стратегический документ, мы должны предполагать и давать ему возможность быть корректируемым, потому что периодически нужно сверять свои цели с текущим положением.
—
Что такое «Стратегия пространственного развития Екатеринбурга»? Кто является ее
разработчиком, заказчиком и потребителем?
— Это сущность, определяющая будущее
пространственного видения города, которая стоит выше генерального плана и
документов территориального планирования. Это важная составляющая стратегии
социально-экономического развития, которая в таком глобальном и емком смысле
определяет направление, в котором город может развиваться. Стратегия
пространственного развития должна описывать видение, миссию, цели развития
города, которые разделяются всеми его жителями, ну и, конечно, определять
приоритеты его развития, а возможно и отсекать нежелательные пути развития для
города.
—
Какой-то «идеальный город» получается.
— Конечно, это идеальная картина будущего — то, каким мы хотим видеть наш город
через
15–20 лет. Но стратегия пространственного развития — это не только конечный
результат работы, не менее важен сам процесс. Стратегия должна быть документом
общественного согласия между бизнесом, властью и общественностью — и
только в этом случае ценности и приоритеты развития города будут всеми
разделены и смогут быть реализованы. Можно сразу сказать, что существуют
примеры различного масштаба и глобальности подобных стратегий.
Иногда стратегия — это глобальный документ, параметрирующий жизнь города, описывающий его как единую модель, а где-то стратегия сводится просто к ряду конкретных особо значимых проектов, которые, по мнению жителей, властей и бизнеса, являются ключевыми для этого города.
Здесь масштаб постановки проблем определяют сами участники этого процесса. Мы как раз этим сейчас занимаемся — пытаемся выяснить масштаб постановки проблем для Екатеринбурга, разбираемся с тем, что по мнению жителей является ценным для развития нашего города, каким бы они хотели видеть его в будущем.
—
Власть должна быть более прозрачной?
— Конечно, да! Если вы хотите получить союзника — вы должны его привлечь к
работе в команде. Если вы не привлекаете — получаете противника.
—
Что такое «Школа главного архитектора»? Оправдали ли ваши надежды работы
участников, и какова вероятность реализации их проектов?
— Идея школы пришла как некая попытка выстроить диалог между девелоперами,
застройщиками, главным архитектором и молодыми специалистами. Как можно найти
общую систему понимая, ценностей? Наверное, через работу над какими-то
совместными проектами. У меня есть посыл к застройщикам, если свести его к
каким-то простым тезисам, то это гуманизация отношения к городской среде в
целом. Призыв руководствоваться при разработке архитектурных концепций и
проектов анализом городской ситуации, а не формальным подходом, и призвать
участников к тому, что решения коммерческих задач при девелопменте — это лишь
одна из задач, которой архитекторы должны руководствоваться при создании любого
проекта, но при этом не забывать, что они работают на благо всех жителей города.
«Школа главного архитектора», 2016.
Если мы не хотим, чтобы наш процесс превратился в спор, в попытку сблизить несближаемые позиции, то очень важно научиться объяснять друг другу, что мы все от этого процесса хотим. «Школа главного архитектора» — это, во-первых, «образовалка» для молодых специалистов и студентов, во-вторых — варианты решения конкретной задачи для застройщика, и, наконец, в-третьих, — диалог с городом, полезный всем — и застройщикам, и молодым специалистам, и главному архитектору. И здесь очень важен сам инструмент. Суть идеи заключается в том, чтобы сделать партнеров, которые предоставили свои кейсы для разработки, вовлеченными участниками. Чтобы те выводы и результаты, которые мы получим, были очевидны и разделяемы всеми сторонами процесса. Что здесь греха таить, когда речь идет о жилье, помимо квадратных метров девелоперов никакие исходные данные не интересуют, но к концу проекта те кейсы, которые назывались районами комплексной жилой застройки, трансформировались до каких-то сложных систем с включением общественных пространств и новых типологий, которые сделали эти проекты жизнеспособными, интересными, узнаваемыми и успешными.
Все это прошло в полуигровой форме, как своеобразный тренинг. И я думаю, что из этого процесса все для себя вынесли много интересного.
—
«100 мыслей о Екатеринбурге» — много это или мало? Что вы надеетесь услышать?
— Мы не ждем никаких неожиданностей, потому что прочитали уже почти 400 эссе от
экспертов и обработали порядка 4 000 анкет горожан с похожими вопросами.
Общая картина для нас уже сегментирована и видна. Сегодня нам важно живое
участие экспертов для того, чтобы определение ключевых процессов развития
города происходило с их участием, публично. Сейчас мы занимаемся как раз тем,
что пытаемся обобщить и обработать результаты живых экспертных сессий. Мы
выведем топовый рейтинг тем, волнующих горожан, по результатам обсуждения
которых соберем фокус-группы, которые в режиме небольшого воркшопа проработают
и представят то, как этот тезис, это утверждение либо эта идея в отношении
города ляжет на его пространственную составляющую, то есть уже с привязкой к
генплану города.
«Екатеринбург ЗАВТРА». Основные теги экспертных эссе проекта «100 мыслей об Екатеринбурге».
Мы говорим, что Екатеринбург — один из ключевых городов России. А что это за собой влечет для пространственного развития города? Какой из этого может вырисоваться набор идей, проектов, тем, схем? Если говорить упрощенно, мы хотим получить комплект перекрестных калек, которые можно наложить друг на друга и посмотреть, какие точки будут самыми ключевыми для того, чтобы говорить о совпадении этих элементов с представлением горожан о будущем развитии города.
—
Что мешает Екатеринбургу занять лидирующие позиции в мировой архитектуре, как
это было в 1920–1930-е годы, в так называемую эпоху конструктивизма?
— Смотря что называть лидерством? Это очень туманное определение. Тренд можно
задать по-разному — проведя какое-то мега-событие или построив какое-то
мега-здание. Я считаю, что у Екатеринбурга есть все шансы быть видимым на
архитектурной карте мира. Но каким образом это делать? Можно, конечно, пытаться
завлекать сюда звезд мировой архитектуры и строить какие-то уникальные здания,
называть их «самыми северными небоскребами», «самыми восточными ананасами», но,
наверное, было бы правильнее городу, как это было и в начале прошлого века,
предложить миру что-то новое и интересное.
Это не обязательно должно быть чем-то очень затратным, опять же, это может находиться немного в разных плоскостях, поскольку архитектура — это довольно широкое понятие.
Например, у нас в городе может появиться какой-нибудь необычный средовой объект, а может, какая-то интересная градостроительная концепция станет элементом, способным привлечь внимание всей мировой общественности. Проблемы городов примерно одинаковые. И правильно найденный ответ на один из вызовов современности способен задать тон, стать образцом для подражания другим.
Допустим, мы сейчас строим Сити — эта тема кажется нам современной, но существует множество городов, которые уже не строят Сити, поскольку мода на Сити прошла. Это случается не из-за отсутствия денег, а потому что задачи формулируются иначе.
—
Не скучаете ли вы по практической деятельности архитектора?
— В общем-то, я и сейчас занимаюсь творческой архитектурной деятельностью.
Архитектору, который занят в сфере управления, очень важно иметь связь с
профессией и понимать принципы, тренды, тенденции того, что происходит в той
отрасли, к которой он причастен. Это касается всех. Например, если главврач
перестал оперировать пациентов, то как он может кому-то давать советы?
tatlin.ru
Архитектурный обзор «Самые нестандартные здания мира» — The Village
Наша планета-необъятна!! И еще ни одному человеку не удалось,пусть даже путешествуя всю свою жизнь,увидеть все примечательности Земного шара. Каждый день в жизнь воплощаются все новые и новые идеи человеческого разума. И одна из отраслей,что стремительнее всего развивается в 21-м веке – является “Архитектура”.
Казалось бы,что такое здание?? Четыре стены, пол и крыша. Что еще можно добавить к этому невзрачному портрету?? Оказывается можно!! И даже настолько,что после всего “добавленного”,получившийся продукт даже зданием назвать тяжело – новорожденное,абсолютно новое, удивляющее глаз и ошеломляющее до глубины души архитектурное строение!! Это именно то,о чем пойдет речь в этой статье – самые непредсказуемые, побуждающие задуматься о характере идейного замысла и просто радующие своим видом, самые нестандартные здания мира!!
Атакованный дом (House Attack). Вена, Австрия.
Идея этого дома принадлежит известному архитектору Ирвину Варму (Erwin Wurm).
Деревянный дом для гангстера. Архангельск, Россия.
Век живи, век путешествуй! Кто бы знал, что в России есть такой необычный и грандиозный дом! Непонятно только наличие пустот в стенах этого сооружения. Нам остаётся только гадать – была ли это авторская задумка или в Архангельске кончилось дерево.
Публичная библиотека в Канзас – сити, штат Миссури, США.
Этот проект, расположенный в самом центре Канзас-Сити, является одним из первых проектов, направленных на восстановление самого города и его исторической и туристической ценности.
Жителям города было предложено помочь подобрать самые известные книги, которые как то связаны с названием Канзас-Сити. Эти издания были включены в инновационный дизайн Центральной городской библиотеки, чтобы стимулировать её посещение.
Хабитат 67 (Habitat 67). Канада.
В 1967 году, в Канаде состоялась одна из самых крупных мировых выставок того врмени – Экспо 67. Главной темой выставки были дома и жилое строительство.
Куб является основой этого строения, названного Хабитат 67, выполненного к началу выставки. В материальном смысле, куб – символ стабильности. Что касается его мистического значения, то куб является символом мудрости, истины и нравственного совершенства.
354 кубов, нарощенных друг на друга, позволили создать это серое (по цвету, а не по сути) здание со 146 квартирами, парящими между небом и землей, между городом и реками, между зеленью и светом.
Кубические дома. Роттердам, Нидерланды.
Оригинальная идея этих кубических домов возникла в 1970-х годов. Пит Блом (Piet Blom) разработал пару таких домов, которые затем были построены в Хельмонде (Helmond).
Когда архитектору поступил заказ на дизайн домов в Роттердаме, он решил использовать кубическую идею и для этого проекта. Ещё один нюанс строительства заключается в том, что каждый дом напоминает абстрактное дерево, именно поэтому вся деревня превращается в лес.
Дом моды и шоппинга. (Fashion Show Mall). Лас-Вегас, США.
“Лезе Аркитекче”, нью-йоркское архитектурное бюро, выиграло тендер на строительство нового пятизвездочного отеля в Абу Даби. По заявлению заказчиков, этот проект откроет новое качество гостиничного сервиса в Арабских Эмиратах. Из видимых “фишек” – беговая дорожка, проложенная по контуру пятого этажа и бассейн со стеклянным дном, интегрированный в нависающее над зданием пространство восьмого этажа.
В Абу-Даби идет строительство нового отеля The Yas Hotel. Проект реализует архитектурное бюро Asymptote. Здание расположено в районе Yas Marina, где проляжет новый круг Формулы Один.
Foster + Partners, знаменитое архитектурное бюро из Британии, будет работать над переоборудованием набережной в Стокгольме. Часть автодорог, пролегающих над поверхностью воды, заменят пешеходными дорожками, которые соединят районы Зёдермальм (Södermalm) и Гамла Стан (Gamla Stan) и создадут удобную систему передвижения для пешеходов и велосипедистов.
Посреди финансовый зданий и жилых башен архитектор из Бельгии Vincent Callebaut намерен построить альтернативный небоскреб. Комплекс высотой 132 этажа будет возвышаться на юге острова Рузвельта (Roosevelt Island) в Нью-Йорке, символизируя необходимость экологической устойчивости. Главный акцент этого концептуального дизайна – попытка создать полностью самодостаточный организм, который утилизует энергию солнца, ветра, воды, а также может производить пищу, посреди мегаполиса.
Архитекторы, работающие над этим проектом (центральный офис группы компаний Al Rostamini), решили не лишать публику удовольствия погулять по набережной в Дубаи и просто подняли здание с помощью девяти диагональных труб, часть из которых проходит сквозь объект.
Этот проект Francois Blanciak Architects – один из 962-х, поступивших на конкурс по строительству башни-эмблемы в парке Zaabeel Park в Дубаи, организованный в рамках премии Тюссен Крупп Элевэйтор Эворд (TyssenKrupp Elevator Award). Башня представляет собой зеркальное отражение – ее верхняя и нижняя часть полностью повторяют друг друга.
Здание – корзина. Штат Огайо, США.
Офис строительной компании Лонгабергер (Longaberger), базирующейся в Ньюарке, штате Огайо, должно быть самый странный офис в мире. (Хотя, нам известны и другое, достаточно интересные примеры).Строительство здания площадью более 18000 квадратных метров, копии знаменитой корзины для пикника, стоимостью $ 30 млн., заняло целых два года. Многие эксперты пытались убедить Дэйва Лонгаберга (Dave Longaberger) – главу компании – отменить свои планы, касаемые строительства этого здания, и выбрать более привычную форму, но он не пожелал этого сделать, благодаря чему, мы можем лицезреть это творение воочию.
Башня Dorobanti, БухарестВ центре Бухареста будет построена башня Dorobanti по проекту Захи Хадид (Zaha Hadid). В здании высотой 200 метров будет находиться отель, развлекательный центр, роскошные апартаменты и магазины.
Ресторан на дереве Yellow Treehouse, Окленд, Новая ЗеландияВ то время как по всему миру строят небоскребы и башни из стекла и бетона, в Новой Зеландии построен ресторан на дереве Yellow Treehouse.
Деревянный ресторан по проекту Питера Эйзинга (Peter Eising) и Люси Гаунтлетт (Lucy Gauntlett) из архитектурного бюро Pacific Environments Architects установлен на высоте 10 метров над землей и уже принимает первых посетителей.
материал заимствован из
http://www.etoday.ru
http://www.arhinovosti.ru
www.the-village.ru
Лучшая архитектура 2015 года — The Village
«В Веркендаме летом 2015 года открылся музей Бисбош, созданный по проекту студии Марко Вермёлен. На искусственном острове в окружении вод Рейна и Мааса возвышается гряда зелёных холмов. Скульптурный объект, созданный людьми, становится частью естественного ландшафта. Границы природного и рукотворного здесь размываются.
Музей Бисбош — результат реконструкции здания, построенного в начале 1990-х годов прошлого века. Архитекторы студии Марко Вермёлен бережно сохранили постройку с характерными шестигранными крышами, добавив с юго-запада новый, развёрнутый к природе большими панорамными окнами объём. Архитекторы не противопоставили старое и новое — наоборот, покрыв здание массивом зелёной кровли, они сделали его единым для восприятия.
Основная задача музея — знакомство посетителей с историей взаимодействия человека и заповедника. Это постоянная борьба с наступающей водой, загрязнение, исчезновение различных представителей флоры и фауны. Архитекторы своим проектом продемонстрировали возможность уважительного взаимодействия, можно сказать, сотрудничества. Так, массив зелёной кровли, создающий яркий природный образ, выполняет дополнительно теплоизоляционную функцию. Панорамные окна, усиливающие взаимосвязь внутреннего и внешнего пространств, благодаря использованию энергоэффективного стекла сохраняют тепло зимой и прохладу летом.
Но самым важным участником проекта становится вода. Омывая искусственный остров, вода проникает и внутрь помещения в зоне ресторана в виде живого ручья. Разведённая по трубкам систем кондиционирования, летом она охлаждает помещения музея. Рядом со зданием — заводи, где в новых воссозданных условиях есть вероятность возвращения традиционных для этой местности представителей флоры и фауны. Экспозицию зала современного искусства представляют объекты, выполненные из природных материалов заповедника.
Архитектура музея Бисбош — удачный пример переосмысления различных аспектов прошлого (экономики, истории, культуры) для дальнейшего сотрудничества человека и природы».
www.the-village.ru